Владимир Потапов. ПОИСК ЖИВОПИСИ

На сегодняшний день в системе современного российского искусства не так много художников, кто последовательно, от года к году, от одной авторской серии к другой работает с живописью, изучают и пытаются эту сложную и находящуюся в периоде затяжного кризиса технику переосмыслить. Один из этих немногих – Владимир Потапов, сделавший ревизию медиальных основ живописи своей программной задачей.

В миновавшем веке с живописью целая плеяда выдающихся умов и талантов проделала практически все возможное, как на уровне смыслов, так и в чисто техническом или, если уточнить, в перформативном плане. Ее концептуально обнуляли (Малевич), сводили к результату абстрактно-экстатических действий (Поллок), претворяли в жизнь с помощью обнаженных тел (Ив Кляйн), создавали в соавторстве с представителями мира фауны (Комар и Меламид). И это только скромный задел нескончаемо длинного списка… Художник, выбирающий сегодня живопись, по умолчанию принимает на свои плечи тяжелый, почти неподъёмный вес традиции, традиции в отличие от многих современных техник детально академически осмысленной. Тогда как целый ряд других техник, господствующих сегодня на территории современного искусства, не приковывает к себе столько строгий и готовый разнести за любую оплошность взгляд критиков, будь то профессиональные арт-критики, коллеги по цеху, или совершенно неосведомленные о деталях актуального художественного процесса посетители музея.

Сегодня живопись уязвима как никогда, и на то целый ряд причин. Художник, работающий кистью по холсту легко и иногда даже небезосновательно может быть обвинен в ориентированности на рынок искусства. Причем в виду уже, как кажется, испокон веков сложившейся в художественной среде традиции едкой внутрикорпоративной критики, которой подвергаются даже те, кто, казалось бы, заслуживают самой искренней поддержки. Вспомним, хотя бы советских художников, кто ради очень редких и бессистемных продаж, выбирали в те тяжелые годы формат подрамника соразмерный чемоданам западных дипломатов. В то время как автор, работающий с видео или звуком, может легко снискать похвалу хотя бы за то, что большая часть международных коллекционеров в принципе не представляет себе не только, как такого рода продукцию можно приобрести, но и как ее хранить и что с ней делать дальше.

Помимо этого, у многих возникают вопросы о том, в какой мере современна современная живопись, насколько создаваемые ею вызовы системе искусства и социо-политической ситуации в мире актуальны моменту и в какой мере они действенны и эффективны. Не существует конвенционального мнения как в чисто академической среде, так и в музейной, не говоря уже об умах обывателей, о том, какой живопись должна сегодня быть и в какую сторону ей направляться. Нет четкой ясности относительно того, чему она должна служить, где находится ее компромисс между статусом предмета интерьера и бытием объектом в себе, то есть сущностью, являющейся частью, не сводящегося к тривиальному визуальному потреблению. Мнения о живописи как таковой, о ее тематических горизонтах и символической ценности быстро меняются и подвергаются постоянному пересмотру. С этим отчасти соглашается сэр Герберт Рид в своей, уже ставшей классикой, «Краткой истории современной живописи»: «Для историка знакомого с развитием научных и философских знаний, история искусства [напоминаем, что книга посвящена именно живописи] представляется парадоксальным и пугающим зрелищем, поскольку кажется, что она движется не вперед, а назад. […] однажды возникшая школа по мере своего развития непременно вырождается. Совершенство достигается с такой быстротой и сопровождается таким поразительным выбросом энергии, что глаз историка попросту не успевает зафиксировать это явление» [1] . Напомним, что перед нами текст 1976 года, и не стоит напоминать, что с того момента скорости возрасти многократно. Из сложившейся ситуации не так много выходов, но один из них – это постоянный, непрерываемый эксперимент. Эта стратегия Владимира Потапова.

Жанровые объемы эссе не позволяют детально разобраться со всеми живописными сериями Потапова, коих много. А потому мы остановимся лишь на нескольких из них. Одной из самых медийно заметных в предыдущем десятилетии можно назвать Unite (2011). На уровне сюжета художник прибег к одной из «вечных» тем, которая, впрочем, в начале третьего постсоветского десятилетия узнавалась с новой силой и в новых концептуальных ракурсах – портреты советских героев. Среди них: врачи, ударники труда, летчики, испытатели. Технически серия исполнена в сложной пространственной технике. Изображение нанесено на несколько слоев оргстекла таким образом, что в единое целое образ собирается с определенной точки.

Автор избегает одной конкретной интерпретации, что в принципе хорошо для современного художественного произведения, предлагающего несколько уровней смыслов. Однако вглядываясь в изношенные жизнью пожилые лица советских людей, не остается сомнений, что сама проблема оптики вглядывания и наблюдения за ними вызывает очень полярные по своему содержанию смысловые эффекты в мыслях смотрящего – от полного, в переносном смысле, узнавания до тотальной дезориентации.

В группе живописных работ, озаглавленных «Обратная связь» (2012-2014), Потапов ставит перед собой совершенно иные задачи. В этот раз сюжеты работ кажется выбраны почти произвольно. На них можно увидеть сексапильную полуобнаженную особу, знаменитый пузырек начала предыдущего века с раствором героина от фармкомпании Bayer, фрагмент интерьера комнаты с ничем удручающе скучным диваном, на котором валяется не вызывающая никаких эмоций плюшевая игрушка и ряд других ситуаций. Поверх упомянутых изображений, каждое из которых выполнено в безупречной академической живописной технике, автором нанесены «дополнения». Выражаясь современным городским языком, «работы вандализированы». На их поверхности аэрозольным баллончиком нарисованы изображения, символы или надписи субверсивного, подрывающего конформистское представление о современности толка. Подобного рода столкновение разных уровней живописи (западный реализм/графити-бомбинг) и социальных измерений (например, домашний интерьер/камера наружного наблюдения) манифестирует авторский протест медийному манипулированию представлением современного человека не только об окружающем мире, но и роли художника в этом процессе.

Серия «Внутри» (2015-2017) в свое время уже снискала внимание, став частью проекта «По памяти» (куратор Валентин Дьяконов), прошедшего в Московском музее современного искусства в 2017, который наряду с решением прочих художественных и экспозиционных задачам обозначил завершение двухлетних авторских поисков Потапова. На этот раз в центре творческих исканий Потапова оказался круг проблем, неразрывно связанных с темой памяти, коллизиями мировой и в частности советской истории, «прогрессивной ностальгии» и изощренного миропорядка современной России, что день ото дня вызывает все больше внимания в международной повестке. В основе технического решения, избранного художником в качестве обобщающего для всей серии, лежит знакомая всем гражданам помнящим Советский Союз доска объявлений. Ее вешний вид обладает эффектом мгновенного узнавания – плотная деревянная фанера, донельзя перегруженная слоями разного цвета и специфической консистенции масляной краски, сквозь которую просматриваются попавшие под беспощадную кисть районного маляра почти уже не узнаваемые огрызки бумаги, некогда содержащие важную для населения информацию и предложения. В наши дни эти бесценные артефакты вслед за многими другими блестящими частностями эпохи канули в Лету. Выдающийся итальянский философ Джорджо Агамбем со свойственной ему безукоризненной культурной интуицией клеймит «бездарных реставраторов», что «стирают [бесценные] отпечатки, стачивают их так, что не прочесть», таким образом «глазурируя» историю и города, уничтожая бесценный опыт предшествующих [2] . Потапов же в упомянутой серии проделывает обратную процедуру, как бы реставрируя и одновременно с тем подвергая частичному разрушению изображение, нанесенное многочисленными слоями на разноформатные доски. Но как и должно современному художественному произведению за остроумной и на высоком уровне исполненной техникой еще скрывается потенциальная череда смыслов, в данном случае создаваемых монтажом символов и контекстов. На одном сюжете можно рассмотреть делающих зарядку пионеров, а на другом принимающих ультрафиолетовые ванны детей под портретом нынешнего лидера РФ, где-то пред нами фрагменты из семейного архива художника, а где-то на лицо идиллический городской пейзаж, с медленно но верно поднимающимся утренним солнцем.

В обобщении о творчестве Потапова одно можно сказать точно, в каждой своей работе он не стремится предъявить миру какую-либо отдельную реальность, зафиксировать или обнаружить какую-либо из ее возможных конфигураций, скорее ему оказывается важна последовательность реальностей, каждая из которых без предыдущей лишается возможности существовать.

Андрей Мизиано, Москва, 4 апреля 2018

[1] Рид Г. Краткая история современной живописи. М:. АдМаргине пресс, 2017. С 13-14.
[2] Агамбен Дж. Нагота. М.: Грюндриссе, 2014. С. 67

Rus

РАБОТЫ

ВСЕ ПАЛИТРЫ ПОПАДАЮТ В РАЙ

В ТРАВЕ СИДЕЛ КУЗНЕЧИК